Новый указ мэра: отправить нельзя оставить

 С момента принятия указа мэра Москвы № 97-УМ прошло уже две недели, а поток вопросов в наше Агентство от заказчиков не иссякает.

С некоторыми мы уже разбирались и делились с читателями блога – здесь и здесь.

Новые вопросы касаются того, а как выполнить требование указа о переводе всех работников из числа граждан, имеющих заболевания, перечень которых определен Департаментом здравоохранения города Москвы, на дистанционный режим работы, не попасть под санкции мэрии, других ведомств и не нарушить законные права своих работников.

Дело в том, что сведения о хронических заболеваниях относятся к специальным категориям персональных данных – сведениям о состоянии здоровья, обработка которых пунктом 4 статьи 86 ТК РФ работодателю запрещена, за исключением cведений, относящихся к вопросу возможности выполнения трудовой функции, что предусматривается статьей 88 того же кодекса.

Хронические заболевания, уж коли работник занимает определенную должность и уже допущен к работе, выполнять трудовые обязанности не мешают. Но теперь его надо отправить делать это домой, где он должен самоизолироваться.

Проблема осложняется тем, что за неделю действия указа некоторые работодатели столкнулись с тем, что работник заявил о наличии у него заболевания, требующего удаленной работы, но отказывается предоставить документы, это подтверждающие, ссылаясь на нормы статей 86 и 88 ТК РФ и грозя работодателю карами небесными мэрии и прокуратуры.

Косвенно позицию работника подтверждает недавнее письмо Минтруда от 01.10.2020 № 14-2/10/ФС-1503, в котором регулятор со ссылкой на ту же статью 88 ТК РФ приходит к выводу, что работодатель не может требовать от работников результатов теста на коронавирус. При нашем обращении в Роспотребнадзор, кстати, представители ведомства высказали по телефону прямо противоположное мнение – не только о праве, но и обязанности получать результаты тестов, чтобы предотвратить заражение остальных присутствующих на рабочих местах, если работник попытается результаты теста скрыть, и даже выразили готовность предоставлять результаты, если работник и медучреждение этого не делают.

Исходя из сложившейся противоречивой диспозиции выписываем рецепт.

Работников над проинформировать о том, что для перевода на дистанционную работу по причине наличия хронического заболевания, указанного в приложениях №№ 1 и 2 письма Департамента здравоохранения города Москвы, необходимо дать работодателю согласие в письменной форме на обработку сведений о состоянии здоровья с целью выполнения требований указа мэра Москвы № 97-УМ, а также предоставить медицинские документы, подтверждающие наличие хронического заболевания. При нывыполнении этого условия перевод на удаленную работу будет невозможен.

Работодатель не может сделать того, о чем он не знает.

А в целом, конечно, количество требований, для которых выставляющие их органы власти не определили порядок исполнения, переложив риск, головную боль и ответственность на работодателей, а также прямо противоположные рекомендации и требования различных ведомств уже достали. Ну нельзя же так с законопослушными гражданами… 

Новый указ мэра: а зачем все это?

Отдохнули? Продолжим анализ указа мэра Москвы № 97-УМ, начатый в пятницу. Тем более, что как раз сегодня, 12 октября, работодателям через личный кабинет на сайте mos.ru надо сдать персональные данные (настаиваю на том, что это именно персональные данные, что бы не разъясняли по этому поводу в пресс-службе ДИТ Москвы, например, здесь) не менее 30% своих работников, отправленных на удаленку.

Учитывая, что авторы указа «забыли» сообщить цель сбора запрашиваемых персональных данных (что прямо нарушает требования частей 2, 4 и 5 статьи 5 закона «О персональных данных»), о том, как они будут использоваться, можно только догадываться.

Есть два очевидных варианта: отслеживать местонахождение дистанционных работников или физическое присутствие их в офисе.

Первый вариант представляется бессмысленным, поскольку нигде не указано, что дистанционная работа должна вестись исключительно по месту регистрации работника, и что работник-удаленщик не может передвигаться по городу. Он может жить совершенно в другом месте, а не в указанном в паспорте, у него может сидеть семеро по лавкам в маленькой ипотечной квартирке, и он будет уезжать работать к любимой маме, одиноко живущей на другом конце Москвы и радующейся возможности лишний раз провести время с любимым ребенком, и даже, страшное дело, снять под это специальную квартиру или рабочее место в коворкинге, если зарплата позволяет, а дома работать не получается (дети, домочадцы, соблазны и еще 99 причин).

Ловить его по номеру машины по той же причине смысла нет.

Отслеживать нахождение удаленщика на производстве или в офисе, тоже как-то не очень конструктивно. Он может заезжать за документами, расходными материалами, еще за чем-нибудь очень нужным, и случайно попасть в этот момент под проверку. История со штрафами по результатам распознавания лиц с вероятностью больше 50% показывает, что суды особо вникать в то, кто, куда и зачем приехал, не будут. Можно, конечно, исходить из какого-то порога присутствия на работе дистанционных работников, но, опять-таки, указ этих норм не устанавливает.

И уж точно эти данные никак нельзя применять «только для оценки пассажиропотока в столице», в чем, как сообщает РБК со ссылкой на ТАСС, уверял заместитель руководителя департамента информационных технологий Дмитрий Иванов на встрече с представителями бизнеса. Для этого достаточно просто сравнить количество пассажиров в московском транспорте до 12 октября и после.

Правда, в воскресенье риторика изменилась. Тот же ТАСС процитировал выступление мэра Собянина: «Требуем предоставить списки людей, которые переводятся на удаленку. Будем обеспечивать контроль за их соблюдением. К сожалению, другого варианта нет и это на самом деле самый лайт вариант, когда предприятия не закрываются, ни одна из сфер экономики не закрывается».

Значит, все-таки не про пассажиропотоки идет речь, а про отслеживание поведения людей.

То есть статьи 23, 24 и 27 российской Конституции в Москве временно отменяется, а после восстановления ее действия у столичной власти останутся сведения, запрошенные на период приостановки.

Если честно, особых иллюзий не было. Еще в пятницу я получил два вежливых напоминания от корреспондента «Сайт мэра Москвы» (даже с обращением по имени-отчеству) и от московского Дептранса, что мне уже исполнилось 65 лет, и на улице, и в транспорте мне делать нечего. Взамен даже пообещали доставить дрова по льготной цене.      

Вот только смущает, какие ресурсы придется потратить на реализацию этого контроля. По официальным данным правительства Москвы, на 4 квартал 2019 года численность занятого населения в Москве составляла 7,2 млн. человек. Предположим, что половина из них работает в очень важных-оборонных-космических-непрерывных и иных определенных штабом по ковид организациях.

Значит, на удаленке должно находиться больше 1 миллиона работающих в Москве граждан. Геолокация миллиона по месту нахождения включенного сотового телефона и номеру автомашины? Серьезно?

Новый указ мэра Москвы: и что же делать?

Интернет-ресурсы забиты дискуссиями по поводу нового указа мэра Москвы от 06.10.2020 № 97-УМ, предусматривающего предоставление работодателями сведений о работниках, переведенных на дистанционный режим работы. У нас в агентстве разрываются телефоны, заказчики пытаются понять, что им и как делать или не делать, когда будет хуже – если предоставить сведения о работниках, что может вызвать их недовольство жалобы или не предоставлять, что чревато штрафами до 500 тыс. рублей и административной приостановкой деятельности на срок до 90 суток (часть 2 статьи 6.3 КоАП РФ).

Основные вопросы, которые задают:

1.      Имел ли мэр полномочия требовать такие сведения?

2.      Законны ли эти требования?

3.      Являются ли запрашиваемые данные персональными?

4.      Что делать? Где взять запрашиваемые сведения? Нужно ли получать согласие работников на их передачу правительству Москвы?

До даты предоставления (12 октября) и почти не осталось, так что решать все эти проблемы приходится в цейтноте.

Позволю себе высказать свое скромное мнение по данным вопросам.

1.      Полномочия у мэра есть. Они предусмотрены статьями 2-4.1, 11 Федерального закона от 21.12.1994 № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», а также статьей 3 Федерального закона от 30.03.1999 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», которая определяет законодательство в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения как основанное на Конституции Российской Федерации и состоящее из данного Федерального закона, других федеральных законов, а также принимаемых в соответствии с ними иных нормативных правовых актов Российской Федерации, (и, внимание!) законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации. Статья 5.1 предусматривает передачу полномочий федеральных органов исполнительной власти в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

2.      С этим вопросом – в Мосгорсуд. Желающим оспорить указ мэра, как и ранее принятые указы по этому поводу, напомню, что 28 апреля Мосгорсуд уже отклонил сразу все шесть поданных исков к мэру Сергею Собянину об отмене введенных в связи с эпидемией коронавируса ограничений.

3.      Несмотря на то, что запрашиваемые сведения персональными данными не являются, позволю себе не согласиться с авторами нормативного акта. Начиная с 2016 года Роскомнадзор занял позицию, поддержанную судебными решениями и заключающуюся в том, сведения об анониме, позволяющие анонимов различать между собой – это персональные данные.  

Например, Решение Арбитражного суда города Москвы от 11.03.2016 по делу № А40-14902/2016-84-1266 по заявлению Управления Роскомнадзора по ЦФО к ответчику ПАО «МГТС» о привлечении к ответственности за совершение правонарушения, предусмотренной ч. 3 ст.14.1 КоАП РФ. Суд, вслед за надзорным органом, посчитал, что обезличенные данные и IP-адреса, преобразованные в идентификатор абонента, позволяют прямо или косвенно идентифицировать пользователя как определенное физическое лицо (субъекта персональных данных).

А для работодателя запрашиваемые сведения точно являются персональными данными, поскольку они однозначно связаны с конкретным работником. Из этого заключения следуют выводы по вопросу 4.

4.      Части 2, 4 и 5 статьи 5 закона «О персональных данных» запрещают оператору обрабатывать сведения, избыточные по отношению к заявленным целям сбора и последующей обработки. В большинстве случаев работодатель может их получить только от работника, который, поскольку обязательность предоставления таких сведений федеральным законом не установлена, может сведения предоставить, а может и не предоставлять. Особо пикантная ситуация создается с номером социальной карты, которая является на самом деле банковской, и предоставлять ее номер вряд ли кто захочет, даже если не держит на социальной карте никаких денежных средств.

Но есть исключения. Если автомобиль и сим-карта предоставлены работнику работодателем, то работодатель запрашиваемыми мэром сведениями располагает и, как законопослушное лицо, должен их предоставить по запросу.

В отношении остальных сведений возможным может быть такой выход: запрос их у отправляемых на удаленку работников со ссылкой на указ мэра и с вежливым напоминанием о возможных последствиях непредоставления для работодателя, о которых я написал выше.

Данные тех, кто предоставил сведения, включать в форму по приложению № 4 к указу, а об отказавшихся работниках – не включать.

Надо ли получать согласие работников на предоставление данных в мэрию? Нет, не надо. В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 6 закона «О персональных данных» согласие не требуется, если обработка ведется для осуществления и выполнения возложенных законодательством Российской Федерации на оператора функций, полномочий и обязанностей. А в законодательство по данному вопросу входят, как я уже писал выше, нормативные правовые акты субъектов Федерации.

Продолжение Новый указ мэра: а зачем все это?