Дьявол в деталях. Поменялась форма согласия гражданина на обработку биометрии

Распоряжением Правительства РФ от 13.09.2019 № 2063-р внесены изменения в форму согласия на обработку персональных данных, необходимых для регистрации гражданина в единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА), и иных сведений, если такие сведения предусмотрены федеральными законами в указанной системе, и биометрических персональных данных в единой информационной системе персональных данных (ЕБС).

Фактически введена новая уточненная форма согласия, не очень отличающаяся от старой, но тем не менее…

В новой форме перечень категорий данных, на обработку которых дается согласие, стал закрытым, как и предусмотрено п.5 части 4 ст.9 ФЗ «О персональных данных». Самое смешное, что несмотря на название Распоряжения и вводимой им формы согласия, упоминание об иных сведениях, предусмотренных федеральными законами, а также необходимых для размещения данных в учетной записи в ЕСИА, из формы согласия исключены.

ИНН теперь надо предоставлять при его наличии, чего раньше не было и фактически делало невозможным регистрацию лиц, не получивших ИНН.

Простое упоминание «изображение лица, голос (биометрические персональные данные)» заменено на детальное разъяснение, как эти данные получаются и зачем.

Согласие по-прежнему дается одновременно трем операторам: Минкомсвязи, ПАО «Ростелеком» и организации (банку), собирающей биометрические данные.

В согласии на обработку Минкомсвязи удалено упоминание об использовании собираемых данных для оказания государственных и муниципальных услуг (и это правильно, они к данному согласию никакого отношения не имеют).

В согласии ПАО «Ростелеком» добавлено согласие на обработку, помимо биометрических, еще и контактных данных, что совершенно неправильно. Архитектура ЕБС, оператором которой является Ростелеком, изначально создавалась как полностью обезличенная, то есть не предполагающая идентификацию субъекта. Оператор хранит математические шаблоны (слепки) голоса и лица, идентификатор из ЕСИА, и все. Его задача – выдать вероятность совпадения полученных данных с шаблонами у владельца идентификатора, без установления личности. Наличие у Ростелекома (оператора связи, напомню) номера телефона и адреса электронной почты при современных технологиях делает идентификацию владельца голоса и лица не простой, а очень простой. К тому же, функционал ЕБС (определение владельца голоса и лица не по шаблону, а по изображению и записи, а вовсе не определение степени соответствия), предусмотренный Постановлением Правительства РФ от 28.12.2018 № 1703 об утверждении Правил предоставления оператором ЕБС в МВД России и ФСБ России сведений, содержащихся в этой системе, не соответствует целям, заявленным при сборе данных и на которые дается согласие субъекта. Все это подтверждает давно очевидную мысль о том, что ЕБС имеет несколько иное предназначение, чем декларировалось при ее создании. Зачем Ростелекому иметь контактные данные субъектов, если он должен решать только задачу оценки соответствия, не понятно, если другие задачи – совершенно очевидно. 

Согласие теперь явно допускает поручение обработки персональных данных нескольким лицам (это было и раньше, но не так очевидно).

Ранее согласие действовало до дня его отзыва, но не более 50 лет, теперь упоминание про 50 лет исчезло. Это подразумевает, что, если субъект согласие не отозвал, данные будут храниться вечно? Зачем? Да и формулировка про 50 лет при возможности использования биометрических данных для идентификации не более, чем в течение 3 лет (Приказ Минкомсвязи от 25.06.2018 № 321) полностью противоречит принципам обработки, установленным ФЗ «О персональных данных»: «Хранение персональных данных должно осуществляться в форме, позволяющей определить субъекта персональных данных, не дольше, чем этого требуют цели обработки персональных данных, если срок хранения персональных данных не установлен федеральным законом, договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных. Обрабатываемые персональные данные подлежат уничтожению либо обезличиванию по достижении целей обработки или в случае утраты необходимости в достижении этих целей, если иное не предусмотрено федеральным законом». Как мы видим, закон не предусматривает продление срока хранения подзаконными актами и согласием субъекта . Дискуссию о правовой природе согласия и наличии признаков договора в нем пока оставим в стороне, так как закон должен трактоваться буквально, согласия как основания в нем нет. 

Да и отзыв согласия вовсе не ведет к уничтожению данных в ЕСИА и ЕБС, они просто не могут использоваться для удаленной биометрической идентификации, они все равно будут там храниться «не менее 50 лет» (тот же Приказ Минкомсвязи № 321). 

В заключение - о позиции Минкомсвязи и Роскомнадзора «одно согласие – одна цель – один оператор – один обработчик». В согласии, установленном Правительством РФ, три оператора и неограниченное количество обработчиков. Как это соотносится с практикой проверок и судебной практикой, поддерживавшей позицию Роскомнадзора, очень надеюсь поинтересоваться на круглом столе «Свободный микрофон с регуляторами», который буду проводить по приглашению Роскомнадзора 7 ноября на Х юбилейной Международной конференции «Защита персональных данных», проходящей под патронажем надзорного ведомства.